В предыдущей статье мы говорили о конфликтах между учредителями в обществах (корпоративных конфликтах), о том, как в ООО перераспределяются доли через увеличение уставного капитала и можно ли этому противостоять, а также о том, как противостоять распределению прибыли через заключение договоров займа и выплаты премий органам управления общества.
Но еще чаще конфликты случаются между исполнительными органами общества (директорами) и учредителями общества. До сих пор встречаются ситуации, когда учредитель выполняет номинальную функцию, а фактическое управление и владение бизнесом осуществляется через исполнительный орган. Бывает и так, что учредитель общества обращается с просьбой разобраться в происходящей ситуации и выяснить, что вообще происходит с обществом. Какие активы? Какие долги? Есть ли работники? Сто с налогами и отчетностью?
На вопрос «А как такое могло произойти, что вы не в курсе событий?» человек отвечает, что его до этой информации не допускают. Когда объясняешь, что по долгам общества учредитель несет ответственность своим имуществом, у человека запускается активный мыслительный процесс, ранее дремавший.
Так вот, признать действия директора общества незаконными учредитель может всегда, но не всегда их таковыми признают.
Я в своей деятельности руководствуюсь практикой Верховного Суда Российской Федерации. В частности, последний раз шла речь об «Обзоре судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах», утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 25.12.2019 г. (далее по тексту – «Обзор»).
Сделки от имени общества совершаются его исполнительным органом. Эти сделки бывают очень значимы: с недвижимостью, крупными платежами, поэтому в законе существует понятие «крупной сделки». Если директор продает/приобретает любое имущество общества, балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов от его официальных активов – это крупная сделка. Такая сделка должна быть одобрена учредителями. Если учредитель не согласен с действиями директора, он может признать сделку недействительной, даже если цена сделки соответствовала рыночной. Достаточно одного факта отсутствия одобрения такой сделки.
Другой момент, когда у директора общества есть запрет от учредителей на совершение определенных сделок. Такие сделки могут являться обычными в рамках хозяйственной деятельности общества, но учредители по тем или иным критериям внесли запрет, и этот запрет прописан в договоре с директором, в положении о филиале или представительстве, в учредительных документах. Но несмотря на запрет, директор совершает эту сделку.
В таком случае, если есть запрет на совершение сделки, и сама сделка не подпадает под понятие крупной сделки или сделки с заинтересованностью, оспорить ее крайне трудно, так как нужно доказать, что другая сторона знала или должна была знать о таких ограничениях.
На практике размещение информации об ограниченности полномочий директора на сайте компании, в том числе учредительных документов, не помогает. Как вариант – в пользовании директора может быть печать общества с указанием на ограничение полномочий. Но самый верный вариант – это право подписи платежных банковских документов выше определенной суммы только учредителями. И возможность блокировки поступления денег на счет организации выше определенной суммы (это когда не общество должно, а обществу должны).
Так как бизнес – это искусство управления, то и у добросовестных директоров есть риск привлечения к ответственности за совершение экономически необоснованных сделок.
В этом плане примечательны разъяснения ВС РФ, данные в п. 16 Обзора. По сути судебные инстанции разъяснили, что директор может и должен не выполнять указания общих собраний обществ, если выполнение этих указаний принесет вред обществу: «…решения общего собрания акционеров, содержащие согласие на совершение сделок сами по себе не являются основанием для безусловного их исполнения единоличным исполнительным органом общества, который обладает неотъемлемой автономией в принятии непосредственных решений о совершении сделок… лицо, осуществляющее полномочия единоличного исполнительного органа, вправе не выполнять указания, содержащиеся в решениях общего собрания акционеров, если это принесет вред интересам общества, поскольку наличие таких указаний не освобождает это лицо от обязанности действовать добросовестно в интересах общества (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). При этом единоличный исполнительный орган не может ссылаться на то, что он просто исполняет решение общего собрания, как на основание освобождения его от ответственности за убытки, причиненные обществу, поскольку это часть его обязанностей – оценивать в ходе управления обществом, насколько те или иные действия выгодны для общества и не причинят ли они вреда. Такой подход препятствует единоличному исполнительному органу избегать ответственности, передавая вопросы на рассмотрение общего собрания акционеров».
Лично мне как практикующему юристу очень нравятся эти разъяснения Верховного Суда. Ведь по сути они формируют пока еще не сформированную цивилизованную корпоративную культуру, когда владельцы бизнеса и нанятые ими исполнительные органы обществ будут исходить не из личных корыстных интересов, но и интересов общества в целом.
В общем, учредитель должен контролировать деятельность исполнительного органа, вплоть до оспаривания его действий в суде. А исполнительный орган должен действовать добросовестно в интересах общества. Интересы общества – это не интересы его учредителей.
Сфера интересов общества как организации перешла на более высокий уровень развития и заключается в соблюдении баланса интересов партнеров общества, работников общества, государства, владельцев бизнеса.
Галина Анатольевна Елисеева
арбитражный юрист
директор ООО «Юридическая группа «Аппель»
сайт: елисеева.рус
тел. (4912)99-33-11
